Моя скромница Джейн  - Джоди Мидоуз

Хелен указала пальцем прямо в грудь владельца поместья.

– Вы женитесь на мисс Ингрэм, да или нет?

Подруга знаком велела ей замолчать. Хотя, в сущности, привидение действовало правильно.

– Сэр, – начала Джейн, – я бы хотела прояснить для себя свое будущее в вашем доме. Боюсь показаться неделикатной, но должна ли я подыскивать себе новое место?

Мистер Рочестер остановился под деревом, чьи длинные ветви отбрасывали густую тень на траву.

– Джейн, как вам известно, я скоро женюсь. – Он запустил руку в карман, извлек оттуда бархатный мешочек и развязал на нем шнурок. Внутри оказалось жемчужное ожерелье. – Это подарок будущей миссис Рочестер. Как он вам, нравится?

Джейн нахмурилась, представив себе это украшение на Бланш Ингрэм.

– Очень хорошо подойдет к ее птичьей шее… То есть… очень ей пойдет. – Таким, как Бланш Ингрэм, все идет, что на них ни надень. – Значит, я подаю объявление…

Рочестер хмыкнул.

– Послушайте меня, мисс Эйр. Мне кажется, что от вашего ребра к моему тянется невидимая нить, и тянется она сквозь все сословные и возрастные различия. Если вы найдете себе другое место и оставите меня, в моей груди откроется рана, и я истеку кровью.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила Джейн.

– Звучит вполне очевидно, хотя и отталкивающе, – оценила Хелен. – Он истечет кровью!

Мистер Рочестер опустил ладони на плечи Джейн.

– Я не хочу жениться на мисс Ингрэм.

– Что, простите? – Она подняла глаза.

– Я хочу жениться на вас.

Хелен ахнула:

– Что?!

Рочестер взял Джейн за руку.

– Пожалуйста, Джейн, ответьте мне «да». Не отвергайте меня.

– Нет! – сказала Хелен и хотела было взять подругу за другую руку, но, естественно, только прошла сквозь нее. – Прошу тебя, мой самый добрый, самый старый друг. Не отвечай ему сразу!

Джейн в отчаянии переводила взгляд с Рочестера на Хелен, и снова на Рочестера, и снова на Хелен. В нем были сосредоточены все ее мечты. Высок. Смугл. Задумчив. Но и не лишен склонности к обману, и временами буквально сводит ее с ума, и что-то явно от нее утаивает.

– Пожалуйста, Джейн, – повторяла Хелен. – Ради меня. Скажи, что тебе нужно время подумать.

Он красив и обаятелен, и миссис Фэйрфакс говорит, что «вспышки гнева у него случаются не слишком часто».

Однако мистер Блэквуд с Шарлоттой сомневаются в его добрых намерениях и даже считают его дурным человеком.

Хотя она, несомненно, влюблена в мистера Рочестера, немного времени на размышления не повредит.

– Сэр, я подумаю над вашим предложением.

Владелец поместья, казалось, не поверил своим ушам.

– Что? – Он еще сильнее сжал ее руку. – Джейн, я еще никогда в жизни не был так искренен, как сейчас с вами. Скажите, что верите мне.

Девушка попыталась высвободиться, но его хватка только усилилась. (Да-да, мы все понимаем. Тут впору содрогнуться.)

– Пожалуйста, сэр, дайте мне одну ночь, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.

Рочестер с шумом выдохнул воздух через ноздри. Теперь он уже не говорил, а сердито рычал:

– Проклятье, Джейн! Неужели так трудно просто сказать «да»?!

Он схватил нитку жемчуга и, прежде чем она успела отстраниться, застегнул ее у Джейн на шее.

Здесь, дорогие читатели, повествователи должны отступиться от непредвзятого описания мыслей Джейн, ибо жемчуга представляли собой ловушку с живущим в ней сильным духом. Дух этот теперь поселился в ней. И как следствие, ее собственный, естественный дух был отодвинут на задний план самым бесцеремонным и огорчительным (для нее самой) образом.

– Любимая, – сказал мистер Рочестер. – Наша свадьба через две недели.

Измененное сознание Джейн отозвалось на эти слова широкой улыбкой:

– Жду – не дождусь.

В кабинете Веллингтона он всегда чувствовал себя как дома – отчасти потому, что, согласно всеобщему мнению, герцог собирался оставить ему свое место (а значит, Александру надлежало привыкать, как говорится, к стенам), а главное – он никогда не доставлял патрону хлопот. В конце концов, он был главной «звездой» Общества.

По крайней мере, до сей поры.

Приближаясь к герцогу, стоявшему у своего стола с заложенными за спину руками и опущенными плечами, Блэквуд старался держаться как можно прямее.

– Итак, Александр, что у вас на уме?

Господи, да чего только у него на уме не было! В груди все еще свербело от того, как жестко он обошелся с Шарлоттой при прощании. Следовало вести себя мягче. Тем более что вопросы ее звучали вполне правомерно. Почему Веллингтон раньше ничего не рассказывал ему о Маяках? И о своем знакомстве с Рочестером? Времени у него имелось предостаточно. Например, он мог упомянуть об этом в записке к Александру с приказом покинуть Торнфилд.

И все же надо было проявить больше доброты и понимания к мисс Бронте. Теперь у нее, вероятно, на всю жизнь сохранится в памяти его неприглядный образ: ведь не пристало молодому холостяку писать юной девушке письма (о том, чтобы нанести визит, и вовсе речи не шло!).

Блэквуд прижал ладонь к карману, в котором лежало письмо.

– Я насчет Рочестера, сэр.

Веллингтон кивнул.

– А в чем дело?

– Мне кажется, это Эдуард Рочестер убил моего отца.

Александр достал из кармана драгоценное послание, изо всех сил стараясь не помять бумагу еще сильнее.

Герцог взял письмо, прочел его дважды, аккуратно сложил и протянул обратно своему агенту.

– Вы считаете это доказательством?

Александр кивнул и снова спрятал письмо.

– Но оно ничего не доказывает.

– Я вспомнил, что видел его той ночью.

– Вам не исполнилось тогда и пяти лет. – Веллингтон положил руку ему на плечо. – Я вам верю. Честное слово. Но с этим ему ничего не предъявишь.

Блэквуд закрыл глаза и с шумом выдохнул. Он и сам это понимал. Конечно, понимал. Но ведь он так давно стремился выяснить личность преступника, что теперь ему казалось: ждать пришлось слишком долго.

– Судя по письму, они, видимо, дружили, – пробормотал Александр. – Когда в Торнфилд-холле меня представляли Рочестеру, его лицо сразу показалось мне знакомым, словно мы уже где-то встречались. Но он меня не узнал.

Веллингтон кивнул.

– Да, они были друзьями. Присядьте-ка на минуту. – Он указал Александру на ближайшее кресло, и оба сели. – Вероятно, вам неизвестно, хотя эти сведения общедоступны, что Рочестер тоже входил в Общество. Как и его жена.